Защита в суде присяжных

Реалии настоящих дней таковы, что хороших специалистов для участия в суде присяжных найти крайне затруднительно, поскольку данную форму судопроизводства вряд ли кто назовет достигшей совершенства. Суд присяжных представляет собой сложную процедуру, своеобразный «процесс в процессе», со своими особенностями участия адвоката в доказывании.

Адвокаты МГКА «Фомин и партнеры» с успехом специализируются в этой области судопроизводства.

В чем суть и своеобразие суда присяжных?

Учитывая специфику данной формы судопроизводства, можно выделить четыре этапа деятельности адвоката в суде присяжных.

В основе первого этапа работы адвоката лежит отбор присяжных заседателей, в ходе которого формируется коллегия присяжных заседателей.

Поскольку именно на восприятие присяжных будут направлены усилия адвоката с целью убеждения в невиновности подсудимого, то от выбора персонального состава присяжных заседателей в значительной мере зависит исход уголовного дела, т.е., кому – обвинителю или защитнику поверят непрофессиональные судьи.

Участвуя в суде, адвокат активно оспаривает доказательства обвинения, приводит дополнительные доказательства и доводы. Именно это соревнование сторон наблюдают присяжные заседатели.

Способны ли простые граждане уловить те нюансы оценки доказательств, которые пытается донести до них сторона защиты? Это, как раз, во многом зависит от персонального состава присяжных заседателей, от их личностных качеств и предпочтений. Отсюда вытекает обязанность адвоката с максимальным вниманием подойти к отбору присяжных заседателей. Здесь возможно полагаться на собственную интуицию, но этого недостаточно.

Только ставя перед кандидатами в присяжные определенные вопросы и наблюдая за тем, как они отвечают на эти вопросы, а также путем внимательного ознакомления с персональными сведениями о кандидатах в присяжные заседатели (пол, возраст, образование, место работы, родственные связи, хобби и т. п.) можно повлиять на формирование коллегии присяжных заседателей, с которой необходимо будет в дальнейшем адвокату установить оптимальное психологическое взаимодействие и положительный эмоциональный контакт.

Выводы присяжных заседателей могут быть обусловлены не только и не столько доказательствами, как таковыми, представленными в судебном заседании, но, во многом окончательные выводы присяжных будут зависеть от их личных убеждений о социальных ценностях, о нравственных категориях добра и зла, жизненного личного опыта и возникших предпочтений в отношении судьи, государственного обвинителя, подсудимого и его защитника. Поэтому с участия в отборе персонального состава коллегии присяжных заседателей начинается формирование того состава суда, к которому будут в скором времени апеллировать адвокат.

Приобретает важнейшее значение профессиональное умение адвоката «распознать» тех явившихся граждан, которые могут симпатизировать интересам обвинения или, соответственно, интересам защиты, в зависимости от особенностей рассматриваемого уголовного дела. Здесь законодательных регуляторов недостаточно. Многое зависит от личного умения адвоката задать кандидатам в присяжные заседатели те вопросы, ответы на которые позволят участникам процесса понять, что собой представляет как личность тот или иной человек, который явился в суд для участия в отборе коллегии присяжных заседателей.

Задавая вопросы и получая ответы, адвокат делает для себя выводы о том, что можно ожидать от того или иного присяжного? Как присяжные будут реагировать на особенности обвинения, на выпады сторон? Не возникла ли опасность создания тенденциозного состава коллегии присяжных заседателей?

Ответы на эти вопросы позволяют подготовить субъективную основу для предстоящего доказательственного состязания обвинения и защиты. Здесь решающим становится умение не только задать кандидатам в присяжные заседатели «нужные» вопросы, но, в течение короткого промежутка времени провести совокупный анализ полученных ответов, чтобы создать психологический портрет каждого кандидата в присяжные заседатели. Не менее важно умение наблюдать за вопросами процессуального противника и ответами на эти вопросы будущими присяжными заседателями. С этих внешне неприметных процедурных действий на первом этапе и начинается искусство состязательного противостояния сторон в суде присяжных.

Второй этап – это судебное следствие, где непосредственно исследуются доказательства и иные материалы уголовного дела. Именно на этом этапе с самого начала и до его завершения адвокат направляет свои усилия на убеждение присяжных заседателей по поводу недоказанности обвинения и невиновности подсудимого.

В силу того, что в суде присяжных участниками судоговорения выступают рядовые члены общества, обычные граждане, приглашенные в коллегию присяжных путем случайной выборки, язык общения с ними должен быть им доступен, понятен, не вызывать затруднений, а тем более ограничений коммуникативного процесса в связи с недопониманием между говорящими и слушающими.

Например, общаясь друг с другом, юристы- профессионалы даже не задумываются над юридической терминологией, которую простые граждане, вошедшие в коллегию присяжных заседателей, могут просто «не уразуметь». Профессиональные юристы могут оперировать терминами «относимость», «достоверность», «достаточность доказательств», а присяжным заседателям более привычно обсуждать правдивость показаний свидетеля, их согласованность с показаниями других свидетелей.

Поэтому присяжные почувствуют себя более уверенно, если вместо оценки доказательств им надо решить, можно ли доверять тому, что сказал свидетель. В том числе при наличии противоречий внутри этих показаний или в сравнении, в сопоставлении с аналогичными фактическими сведениями, которые присяжные заседатели восприняли из других источников информации.

Завершается второй этап прениями сторон и последним словом подсудимого.

Если в судебном следствии стороны не могут давать свои оценки исследуемым доказательствам и материалам уголовного дела, то, в прениях адвокат на основе анализа исследованных в суде доказательств, выдвигает свои доводы и аргументы в обоснование своей просьбы к присяжным дать те или иные ответы на определенные в ч.1, ст.339 УПК РФ основные вопросы по уголовному делу.

В прениях адвокат излагает перед присяжными свою картину произошедших событий, дает собственные оценки и окончательно высказывает собственное мнение о невиновности подсудимого. Решающим может оказаться ораторское мастерство профессионального адвоката.

Ошибкой будут являться действия адвоката, который принижает возможности подсудимого оказать на присяжных заседателей такое положительное воздействие, при котором результаты голосования могут самым коренным образом измениться. Недаром считается, что работа защитника в суде присяжных и, особенно, при подготовке подсудимого к участию в судебном разбирательстве с участием присяжных заседателей требуют от защитника высочайшей личной профессиональной подготовленности, собранности, терпения, организаторского умения и даже таланта.

Не меньшего мастерства требует выступление адвоката с репликой по поводу сказанного другой стороной.

При этом выступления сторон в прениях сами по себе доказательствами не являются. Не являются доказательствами и реплики сторон. В реплике каждая сторона вправе высказаться по поводу неубедительности выступления в прениях другой стороны с единственной целью снизить эффект воздействия на присяжных со стороны процессуального оппонента. Недооценка адвокатом этой задачи также может иметь плачевные последствия, поскольку зачастую присяжные заседатели до удаления в совещательную комнату продолжают колебаться и только в совещательной комнате окончательно занимают ту или иную позицию по делу в зависимости от направленности вопросов вопросного листа. Находясь в совещательной комнате присяжные заседатели вспоминают услышанное ими в судебных прениях и в репликах сторон. Как известно, запоминается самое яркое и выразительное.

После реплик сторон суд предоставляет подсудимому последнее слово.

Последнее слово, убедительно прозвучавшее после длительных выступлений в прениях прокурора и адвоката, может оказать сильнейшее психологическое воздействие на суд, особенно, на непрофессиональных судей, коими являются присяжные заседатели.

Поэтому игнорирование выступления подсудимого с последним словом, отказ от последнего слова, а равно неподготовленное выступление подсудимого с последним словом могут оказаться непростительной ошибкой, повлиявшей на окончательное мнение присяжных заседателей, когда они удалятся в совещательную комнату для обсуждения вопросов вопросного листа и ответов на них.

Третий этап – это составление вопросного листа – основного документа, содержащего ответы присяжных заседателей на сформулированные судом с участием сторон вопросы, отвечающие требованиям ст.ст.334, 338 и 339 УПК РФ.

Вот она конечная цель всего доказательственного процесса – добиться от присяжных определенного ответа на поставленные перед ними вопросы: доказано ли, что деяние имело место? Доказано ли, что это деяние совершил подсудимый? Виновен ли подсудимый в совершении этого деяния?

Безусловно, адвокат еще при отборе присяжных заседателей знает, на какие вопросы придется отвечать коллегии присяжных заседателей. Безусловно, адвокат на протяжении всего судебного следствия шаг за шагом движется к собственным целям и для этого предоставляет присяжным заседателям как можно больше необходимой фактической информации, на которой будут построены аналитические выступления сторон в прениях. Безусловно, адвокат должен приложить максимум усилий к тому, чтобы исключить возможность проявления у присяжных любого иного мнения по делу, нежели то единственное, ради которого данный участник судебного процесса выполнял свою процессуальную функцию. И теперь, после прений сторон, адвокат должен окончательно закрепить свои позиции в вопросном листе.

На этом этапе у стороны защиты возникает преимущество, которое может помочь существенно компенсировать «отставание» защиты в собирании доказательств, возникшее из-за проявления неизбежного обвинительного уклона предварительного расследования.

В силу ч.2, ст.338 УПК РФ председательствующий не вправе отказать подсудимому и его защитнику в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление.

Зная эту законодательную особенность, профессиональный защитник не имеет права ею не воспользоваться.

Поэтому еще в судебном следствии, в самой активной фазе доказательственного процесса, адвокатом должна быть заложена фактическая основа для постановки частных вопросов, с помощью которых можно убедительно показать недоказанность того обвинения, на котором настаивал государственный обвинитель.

Последнее слово подсудимого является «последним» по отношению к выступлениям сторон и завершает условно выделенный нами второй этап.

Затем следует напутственное слово председательствующего, которое «предваряет» следующий самостоятельный этап судебной процедуры судебного разбирательства с участие присяжных заседателей.

В свете сказанного, третий этап имеет особое значение, поскольку самым непосредственным образом связан с действиями коллегии присяжных заседателей по определению ими судьбы подсудимого.

При внешне кажущейся простоте нормативного регулирования действий суда на этом этапе, значительное число приговоров, вынесенных с участием присяжных заседателей, были отменены именно в связи с ошибками, допущенными судами первой инстанции при составлении вопросного листа. По своему характеру эти судебные ошибки, так или иначе, связаны с неправильным применением уголовного закона, т.е., с невыполнением обязанности доказывания фактических обстоятельств уголовного дела, позволяющих правильно применить в приговоре уголовный закон.

Ведь отвечая на вопросы вопросного листа, коллегия присяжных заседателей, по сути, предоставляет председательствующему профессиональному судье фактические основания для ответа на юридический вопрос «содержит ли установленное присяжными деяние те или иные признаки того или иного состава преступления».

На этот юридический вопрос отвечает исключительно сам председательствующий. Но, ответить на этот юридический вопрос председательствующий вправе только после получения предварительных ответов присяжных заседателей на вопросы вопросного листа о доказанности фактических обстоятельств уголовного дела, что отнесено к исключительной компетенции коллегии присяжных заседателей.

На этом этапе особо явно проявляется регулирующее значение разграничения правомочий коллегии присяжных заседателей и председательствующего профессионального судьи, если соотнести эти правомочия с содержанием доказательств по уголовному делу.

По своей юридической природе каждое доказательство в отдельности и все доказательства в совокупности содержат в себе, во-первых, фактическую информацию, как данные, сведения, знания о фактических обстоятельствах уголовного дела (содержательно-познавательный аспект проблематики доказывания).

И, во-вторых, уголовно-процессуальные доказательства выступают в качестве особых процессуальных носителей доказательственной информации. Доказательства должны быть облечены в установленную процессуальным законом форму закрепления фактических данных, сведений, знаний об обстоятельствах совершенного преступления (процедурный аспект проблематики процессуальной регламентации доказывания).

Первое, а именно, содержательно-познавательный аспект доказательств обвинения охватывается пределами компетенции присяжных заседателей. Все связанные с этим вопросы исследуются с присяжными заседателями и устанавливаются ими в ответах на вопросы вопросного листа вне их связи с процессуальной формой доказательств, процедурой, регламентом доказывания, вопросами происхождения и получения доказательств.

Второй аспект доказывания, связанный с процедурой получения (закрепления, оформления) доказательств, отнесен к исключительной компетенции председательствующего профессионального судьи и исследуется судом без участия присяжных заседателей. В этом случае либо присяжные заседатели удаляются, и процедурные вопросы рассматриваются в их отсутствие. Либо разрешение всех таких вопросов осуществляется судом после вынесения присяжными заседателями вердикта, после чего их участие в судебном разбирательстве и, соответственно, в судебном доказывании завершается (прекращается).

Приходится более подробно останавливаться и акцентировать внимание на сказанном, так как почти по всем уголовным делам, рассмотренным с участием присяжных заседателей, именно по вопросам разграничения предметной компетенции присяжных заседателей и председательствующего профессионального судьи возникают разнообразные спорные ситуации, создаваемые участниками судопроизводства зачастую искусственно. Вследствие чего невозможно правильно составить вопросный лист, т.е., сформулировать вопросы, ответы на которые отнесены к компетенции коллегии присяжных заседателей.

Отсюда важнейшая обязанность председательствующего заключена в тесном увязывании, с одной стороны, результатов судебного следствия и фактической основы вопросов вопросного листа. С другой стороны, председательствующий обязан отграничить фактическое содержание предмета доказывания, отнесенное к вопросам, разрешаемым в вопросном листе, от иных вопросов, хотя и разрешаемым по уголовному делу, но, разрешаемым единолично председательствующим судьёй.

Именно на третьем этапе, адвокат должен предпринять всё от него зависящее, чтобы окончательно закрепить свои позиции в вопросном листе – обобщающем судебное разбирательство процессуальном документе, в котором присяжные заседатели сформулируют своё окончательное решение по поводу доказанности тех или иных обстоятельств уголовного дела. Из чего будет сделан вывод о виновности или невиновности подсудимого. Это итоговое решение прямо вытекает из ответов на вопросы об установлении (доказанности или недоказанности) тех фактических обстоятельств уголовного дела, которые предусмотрены уголовным законом как обязательные условия правильной уголовно-правовой квалификации преступных деяний.

Именно на этом (третьем) этапе у адвоката возникает преимущество, которое может помочь существенно скомпенсировать «отставание» защиты в собирании доказательств, возникшее из-за проявления неизбежного обвинительного уклона в стадии досудебного производства (предварительного расследования). Когда следственный орган «подгоняет» доказательства под версию обвинения, что является характерной особенностью российской следственной практики на протяжении последних нескольких десятилетий. Но, это же одновременно, позволяет адвокату использовать эту особенность, как одно из уязвимых мест в позиции обвинения.

В силу ч.2, ст.338 УПК РФ председательствующий не вправе отказать подсудимому и его защитнику в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление. Следователи эту законодательную особенность не учитывают, что приводит к логической ошибке в обосновании обвинительного тезиса, известной, как недостаточная аргументация.

Восполнить пробелы доказывания в судебной стадии зачастую невозможно. Тем более что на стадии следствия следователь сам, по своему одностороннему усмотрению формирует материалы уголовного дела, а в суде присяжных в доказывании в полной мере реализуется принцип состязательности сторон. При качественной защите и умелой постановке частных вопросов, дефекты доказательственной базы могут стать основной причиной непринятия доводов обвинения коллегией присяжных заседателей. Поэтому умение постановки частных вопросов, наряду с умением вести судебный допрос, мы относим к наиболее действенным тактическим и позиционным приемам защиты в суде присяжных.

Зная эти законодательные особенности, адвокат не имеет права не воспользоваться ими при выработке тактики своего участия в судебном доказывании. Поэтому еще в судебном следствии, в самой активной фазе доказательственного процесса, стороной защиты должна быть заложена необходимая фактическая основа для постановки частных вопросов, с помощью которых присяжные заседатели смогут установить фактические обстоятельства, изменяющие в сторону смягчения, ставящие под сомнение или даже полностью опровергающие предъявленное подсудимому обвинение.

Как показывает практика, органы следствия ориентированы на формулирование обвинения «с запасом», не имея для этого достаточной совокупности фактических данных, «надеясь, что судья на это не обратит внимания». Поэтому частными вопросами адвокат получает возможность убедительно продемонстрировать несостоятельность того обвинения, которое столь опрометчиво «раздул» следователь, и на котором тщетно настаивал государственный обвинитель, связанный тезисами обвинительного заключения.

Эти действия защиты особо эффективны по делам, где обвинение изложено следователем «абы как», а государственный обвинитель не имеет времени и возможности вникать в материалы дела и изменять обвинение, поэтому отстаивает именно ту фабулу обвинительного тезиса, как она изложена в обвинительном заключении, зачастую вопреки обычному здравому смыслу. А присяжные заседатели чутко реагируют на обнаруженную ими недостоверность, сомнительность, странность или непонятность обвинения.

При умелой защите такое обвинение заранее обречено на полный провал именно в суде присяжных. Попытки председательствующего судьи «помочь» обвинению, уточнить или даже «подправить» изъяны предварительного следствия повлекут отмену приговора.

Таким образом, присяжные заседатели своими ответами устанавливают наличие или отсутствие по уголовному делу (по буквальному смыслу предъявленного обвинения) не просто каких-то фактов, а так называемых юридических фактов, которые необходимы для соблюдения профессиональным судьей требований ст.8 УК РФ. Реализуя свои правомочия доказывания, присяжные заседатели устанавливают доказанность фактической основы для применения профессиональным судьёй норм уголовного закона, а председательствующий облекает вердикт присяжных заседателей в надлежащую материально-правовую и процессуально-правовую форму.

Отсюда вытекает и обратная связь: ставя (формулируя) вопросы вопросного листа о доказанности юридически значимых фактических элементов деяния (без указания на их юридическую формулировку, которая может быть дана только председательствующим), в вопросном листе надлежит учитывать те факты, которые были исследованы в судебном следствии. Нельзя ставить вопросы о том, что не устанавливалось в процессе доказывания.

В частности, если это вопросы о доказанности совершения деяния подсудимым, то, должны быть выяснены такие фактические обстоятельства, как совершение такого деяния в определенное время, в определенном месте, определенными действиями и т.п. При этом председательствующему профессиональному судье необходимо предусмотреть (описать) в вопросах все юридически значимые признаки состава конкретного преступления, в совершении которого обвиняется подсудимый. В противном случае у судьи не будет достаточных фактических оснований для применения норм уголовного права.

И если доказательственная деятельность присяжных заседателей ограничена пределами доказывания и предметом доказывания, основным тезисом которого является совершение подсудимым конкретных действий, юридическую квалификацию которым дает профессиональный судья, то, отвечая на вопросы вопросного листа, присяжные заседатели закладывают фактологическую основу для последующего ответа председательствующего в приговоре на основные вопросы уголовно-правовой квалификации: являются ли установленные присяжными заседателями факты действительности событием преступления, а конкретные действия подсудимого преступным деянием. И подлежит ли подсудимый привлечению к уголовной ответственности именно за эти, совершенные им действия.

В этом заключена суть разграничения доказательственной деятельности в суде присяжных. Им (присяжным) обвинитель в судебном заседании предъявляет доказательства, содержащие сведения о фактах преступного деяния подсудимого. Затем суд формулирует перед присяжными вопросы, согласны ли они, что этими доказательствами установлены конкретные факты события преступления и конкретные факты преступного деяния, что возможно только через правильное описание всех юридически значимых фактических признаков того или иного состава преступления.

Итогом участия адвоката в доказывании является вывод присяжных заседателей об установлении ими юридических фактов, которым судья дает в приговоре правовую (юридическую) оценку.

После произнесения председательствующим судьёй напутственного слова, коллегия присяжных заседателей удаляется в совещательную комнату. Если не возникает условий для выхода коллегии присяжных заседателей из совещательной комнаты (например, для получения дополнительных разъяснений по содержанию вопросного листа либо получения дополнительных сведений о фактических обстоятельствах уголовного дела, для чего председательствующий обсуждает со сторонами вопрос о необходимости возобновления судебного следствия), то, в совещательной комнате присяжные заседатели самостоятельно отвечают на вопросы вопросного листа. Стороны в этом участия не принимают.

Вопросный лист, в котором вписаны ответы коллегии присяжных заседателей на сформулированные председательствующим вопросы (прелиминарный проект вердикта), передается председательствующему старшиной коллегии присяжных заседателей. Выполняя свою функцию обеспечения законности доказательственного процесса, председательствующий проверяет соответствие заполненного вопросного листа требованиям закона, но, при этом, не вправе оказывать какое либо воздействие на присяжных заседателей, чтобы они, например, дали другие ответы на вопросы вопросного листа. Для обеспечения возможности проверки этих действий суда, вопросный лист приобщается к материалам уголовного дела. Все записи, в том числе, дополнения и исправления вписываются в первоначальный вопросный лист только старшиной присяжных заседателей и им же подписываются. Если после возобновления судебного следствия составляется новый вопросный лист, либо дополняются его страницы, то, к материалам дела приобщаются и сам вопросный лист, и все дополнительные листы к нему.

Если председательствующий находит ответы присяжных заседателей противоречивыми либо вопросный лист неправильно оформленным, то, председательствующий дает присяжным заседателям необходимые разъяснения по устранению выявленных недостатков путем их исправления, уточнения, и возвращает присяжных заседателей в совещательную комнату для дооформления вопросного листа.

Если таких замечаний у председательствующего не возникает, то, председательствующий предлагает старшине коллегии присяжных заседателей огласить ответы на вопросы вопросного листа. Действия председательствующего по проверке правильности составления вопросного листа и его принятие окончательно придают вопросному листу процессуальное значение вердикта коллегии присяжных заседателей.

Четвертый этап – это действия суда после оглашения старшиной коллегии присяжных заседателей вынесенного ими вердикта (принятого председательствующим судьёй заполненного вопросного листа). После оглашения вердикта участие присяжных заседателей в судебном процессе завершается.

В силу ч.1, ст.348 УПК РФ оправдательный вердикт обязателен для суда и влечет постановление оправдательного приговора. На практике применение этой процессуальной нормы никаких трудностей не вызывает.

В соответствии с положениями ст.347 УПК РФ в случае вынесения присяжными заседателями обвинительного вердикта, судом уже без участия присяжных заседателей производится исследование доказательств, связанных с квалификацией содеянного подсудимым, назначением наказания, разрешением гражданского иска и другими вопросами, разрешаемыми судом при постановлении обвинительного приговора.

Здесь кроется неисследованная в теории проблема процессуальной обратимости (или согласно уголовно-процессуальному закону, обязательности) вердикта присяжных заседателей. Если оправдательный вердикт необратим и принудительно обязателен для постановления оправдательного приговора, то, в отношении обвинительного вердикта надо признать имплицитно проявляющуюся неопределенность существующего нормативного регулирования затронутого правоположения.

Согласно требованиям ст.347 УПК РФ, по окончании «второго судебного следствия» проводятся «вторые прения» сторон. При этом сторонам запрещено ставить под сомнение обвинительный вердикт, вынесенный присяжными заседателями. Подсудимому вновь предоставляется последнее слово, после чего председательствующий судья удаляется в совещательную комнату для постановления приговора (вынесения постановления).

Однако запрет ставить под сомнение обвинительный вердикт присяжных заседателей имплицитно (неявно) тем не менее, позволяет адвокату добиваться вынесения по делу вопреки обвинительному вердикту, оправдательного приговора.

Эта юридическая возможность вытекает из того, что уголовно-процессуальный закон содержит противоречие, возникшее из-за рассогласованности регулирования понятий «обязательность вердикта» и «обязанность суда и сторон согласиться с обвинительным вердиктом».

Данное противоречие выражено наличием правовых норм, с одной стороны, устанавливающих обязательность вердикта и прямо запрещающих сторонам оспаривать вердикт присяжных. А с другой стороны, во-первых, в силу ч.4, ст.348 УПК РФ обвинительный вердикт коллегии присяжных заседателей преодолевается тем, что не препятствует постановлению оправдательного приговора, если председательствующий, будучи самостоятельным субъектом доказывания, признает, что деяние подсудимого не содержит признаков преступления. Например, нормы Главы 8 УК РФ содержат уголовно-правовые основания, исключающие преступность (а равно уголовную наказуемость) деяния.

Однако будет методологически неверным вывод, что такие решения суда являются несогласием с обвинительным вердиктом. Применение норм ст.ст.37-42 УК РФ дает суду материально-правовые основания именно для того, чтобы одновременно и признать обвинительный вердикт, и постановить оправдательный приговор.

Сказанное означает, что адвокат вправе не согласиться не с обвинительным вердиктом, а с его последствием в виде обвинительного приговора, и обратиться к председательствующему с просьбой о вынесении оправдательного приговора по делу, по которому провозглашен обвинительный вердикт. Такая просьба может быть изложена как во «вторых прениях» сторон, так и в последнем слове подсудимого, если он не участвовал в судебных прениях.

Причем эта просьба может быть прямо обращена к суду либо доведена до суда не в явном виде, а опосредованно, путем предоставления суду в судебном заседании при обсуждении последствий обвинительного вердикта, соответствующей информации, обязывающей суд поступить определенным образом, а именно, вынести оправдательный приговор по правилам ч.4, ст.348 УПК РФ.

Надо отметить, что согласно ст.334 УПК РФ только присяжные заседатели устанавливают наличие или отсутствие в деянии подсудимого фактических признаков преступления, юридическую оценку которым дает председательствующий, без пересмотра вердикта присяжных. Поэтому в ч.4, ст.348 УПК РФ имело бы смысл предусмотреть полномочия председательствующего по применению положений ч.2, ст.14 УПК РФ, что было бы юридически более корректно. В противном случае, устанавливаемая председательствующим ошибочность вывода присяжных о виновности подсудимого подразумевает ни что иное, как неполноту вопросов вопросного листа в том смысле, о чем мы говорили выше.

Последнее подтверждается тем, что, во-вторых, согласно ч.5, ст.348 УПК РФ, если председательствующий признает, что обвинительный вердикт вынесен в отношении невиновного и имеются достаточные основания для постановления оправдательного приговора ввиду того, что не установлено событие преступления либо не доказано участие подсудимого в совершении преступления (не доказано совершение деяния подсудимым), то, судья выносит постановление о роспуске коллегии присяжных заседателей и направлении уголовного дела на новое рассмотрение иным составом суда со стадии предварительного слушания.

По своей юридической сути, эти действия профессионального судьи есть ревизия вердикта присяжных заседателей со стороны председательствующего судьи, который по иному бы ответил на основные вопросы вопросного листа.

Такое постановление судьи не подлежит обжалованию в кассационном порядке.

С учетом сказанного, мы делаем вывод, что сторона защиты и при обсуждении последствий обвинительного вердикта присяжных заседателей вправе индицировать вопрос о вынесении оправдательного приговора.

Необходимо отметить, что формулировка положений ч.4, ст.348 УПК РФ выглядит достаточно странной и случаи применения на практике данной процессуальной нормы автору неизвестны. Получается, что в суд направлено уголовное дело, по которому государственный обвинитель не отказался от обвинения даже по результатам судебного следствия. По делу исследованы доказательства, составлен вопросный лист и на него получены ответы присяжных. Присяжные заседатели признали подсудимого виновным, а председательствующий вместо формального закрепления обвинительного вердикта в обвинительном приговоре, вдруг решит, что деяние подсудимого не содержит признаков преступления, т.е., это равносильно признанию отсутствия в действиях подсудимого состава преступления. Можно ли представить себе такое поведение судьи в наших отечественных судах, где оправдательных приговоров почти не бывает?!

Тем не менее, участвуя в обсуждении последствий обвинительного вердикта, сторона защиты имеет возможность и при наличии к тому оснований обязана заявлять об отсутствии в деянии подсудимого состава преступления. При этом, не ставя под сомнение обвинительный вердикт.

Для подтверждения этой своей правовой позиции адвокат должен получить в судебном разбирательстве необходимые фактические основания. Например, фактические данные о том, что подсудимый совершил деяние, находясь в состоянии необходимой обороны, защищаясь от противоправных действий потерпевшего или иных лиц, которые действовали в отношении подсудимого противоправно совместно с потерпевшим, создав для подсудимого или близких ему людей реальную угрозу здоровью и даже жизни.

Юридическую оценку таким действиям подсудимого дает профессиональный судья в процедуре обсуждения последствий вердикта, которым присяжные установили, с одной стороны, факт причинения вреда потерпевшему. А, с другой стороны, признали факт вынужденности таких действий подсудимого и невозможности действовать иначе. Чтобы это признать, присяжные должны положительно ответить на соответствующие частные вопросы, которые сторона защиты обязана предложить для внесения в вопросный лист.

Чтобы, в свою очередь, положительно ответить на такие частные вопросы, присяжные заседатели должны согласиться с доказательствами, представленными стороной защиты в судебном заседании. Вот он, принцип состязательности в действии!

Добавим, что если приговор отменяется из-за неправильных действий суда, имевших место после вынесения присяжными заседателями вердикта, то, с отменой приговора дело направляется на новое рассмотрение со стадии обсуждения последствий вердикта.

Необходимо признать, что доказывание в суде присяжных в настоящее время ставит больше вопросов, чем дает ответов. Научные исследования не только не успевают за развитием практики судов присяжных, но, еще не объяснили даже тех проблемных вопросов, которые существуют с самого первого дня возрождения в России судопроизводства с участием присяжных заседателей.

Адвокаты МГКА «Фомин и партнеры» профессионально справляются со всеми проблемами, которые присутствуют в этой форме судопроизводства.