Защита по уголовным делам о вымогательстве

Больших успехов адвокаты МГКА «Фомин и партнеры» добились в защите по уголовным делам по ст. 163 УК РФ (вымогательство).

Данный состав преступления специфичен тем, что является усеченным, т.е. считается оконченным с момента предъявления требований передачи чужого имущества или права на имущество или совершение других действий имущественного характера.

При защите по данной категории дел, адвокат должен владеть вопросами правил квалификации и доказывания такого состава преступления, как вымогательство, а также особыми познаниями, которые касаются вопросов отграничения вымогательства от самоуправства, разбоя, грабежа, а также вопросов квалификации вымогательства в совокупности с другими преступлениями.

Надо отметить, что за последние годы органами следствия возбуждается множество уголовных дел, фигурантами которых выступают должники и кредиторы, а сами события связаны с вопросами возврата долгов. Материалы дел свидетельствуют о том, что в качестве обвиняемых привлекаются кредиторы. В таких случаях, адвокаты коллегии тщательно изучают вопросы законности возбуждения таких уголовных дел, квалификации действий кредиторов, в особенности по уголовным делам, связанным с взысканием денежных средств по действительным, но не существующим на бумаге, т.е. без оформления договоров и расписок, обязательствам имущественного характера.

Адвокаты коллегии также владеют познаниями в области деятельности сотрудников «коллекторских» фирм, занимающихся возвратом долгов. В связи с чем без проблем разрешают вопросы уголовно-правовой квалификации таких сотрудников в случаях, когда, по мнению следственных органов, их действия выходят за рамки простого обращения с требованием вернуть долг.

Защита по уголовным делам данной категории характерна тем, что адвокаты коллегии имеют обширную судебную практику, которая по многим делам, вышла за пределы обычных судебных решений и стала прецедентной.

Это касается множества уголовных дел, по результатам участия в которых адвокатами МГКА «Фомин и партнеры» были выработаны методики, позволяющие отграничивать состав вымогательства (ст. 163 УК РФ) от состава самоуправства (ст.330 УК РФ).

Немного расскажем об этом.

На протяжении веков между людьми возникали денежные долговые обязательства, которых в настоящее время не стало меньше. Напротив, количество заемщиков с каждым годом растет, растет и количество лиц, которые по ряду причин, а некоторые и беспричинно, действуя по принципу «беру чужое, а отдавать приходиться свое», не расплачиваются с кредитором, в результате чего возникают конфликты, которые в определенных случаях заканчиваются совершением кредитором в отношении должника противоправных действий.

Как показывает судебная практика, органы предварительного следствия требования кредитора к должнику по возврату долга квалифицируют по ст.163 УК РФ, как вымогательство денежных средств.

Правомерен ли такой подход к оценке действий кредитора и разрешению возникшей проблемы?

Диспозиция ст.163 УК РФ имеет достаточно сложную содержательную структуру.

В силу требований закона преступный акт при вымогательстве неизбежно приобретает сложносочлененный характер. Он состоит из трех неразрывно связанных друг с другом преступных самостоятельных действий: 1) незаконных требований к потерпевшему; 2) передачи чужого имущества или права на имущество или совершение других действий имущественного характера; 3) угроза применения насилия либо уничтожения или повреждение чужого имущества, а равно угроза распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких.

Требование, о котором говорит закон, - это настойчивая, повелительная просьба, адресованная потерпевшему, которая по своей силе является императивным приказом к передаче имущества или права на имущество. Подобное требование, подкрепленное угрозой, по своему характеру приобретает форму жесткого императива, не терпящего возражений, проволочек или отказа от выполнения.

Угроза является актом психологического насилия и средством, побуждающим к исполнению предъявленного требования. Последняя должна быть наличной, действительной и реальной.

Такие действия лица должны быть направлены именно на завладение чужого имущества, относительно которого это лицо не имеет каких-либо прав и законных оснований на его получение.

Таким образом, при квалификации действий кредитора по данному составу преступления необходимо установить три неразрывно между собой связанных вышеуказанных признака.

Одним из основных критерием, определяющим квалификацию по ст.163 УК, является то, что субъект посягательства осознает, что он совершает действия по завладению имуществом, на которое он не имеет какого-либо права.

В том же случае, если субъект посягательства полагает и осознает, что его действия направлены на завладение имуществом, которое ранее принадлежало ему и временно находилось в пользовании объекта посягательства, и он действует в целях осуществления своего действительного или предполагаемого права на это имущество, то признаки вымогательства в его действиях отсутствуют.

***Органами предварительного следствия Д. и Б. было предъявлено обвинение по п. «б» ч.3 ст.163 УК РФ в совершении вымогательства с целью получения имущества в особо крупном размере.

Из фабулы обвинения следовало, что Д. и Б., располагая сведениями о том, что жительница Подольского района М. имеет долг в размере 180 000 рублей перед Н., который не возвращает. Под предлогом оказания Н. помощи в возврате долга и с согласия последнего вступили в преступный сговор, направленный на незаконное завладение имуществом М.

После чего 07 мая приехали к дому, где проживала М. Д. произвел звонок на мобильный телефон М. и высказал в адрес последней угрозы уничтожения и повреждения ее имущества, вынудил последнюю выйти из дома. Затем Д., выражаясь в адрес М. нецензурной бранью и угрожая последней применением в отношении нее и членов ее семьи физического насилия, а также уничтожением ее имущества, стал требовать передачи денежных средств в размере 180 000 рублей.

Опасаясь угроз М. согласилась передать денежные средства в размере 180 000 рублей. Получив от М. согласие выплатить требуемые ими деньги, Д. потребовал привести их к остановке общественного транспорта, расположенной в пос. Щапово к 18 часам 08 мая. М. выполнила указанные требования Д. и сначала передала денежные средства в сумме 80 000 рублей, а затем 10 мая денежные средства в сумме 60 000 рублей.

Далее, после получения 140 000 рублей, Д. и Б. стали требовать передать им 11 мая оставшуюся часть суммы в размере 40 000 рублей. После того, как М. не выполнила их требования, Д. и Б. 14 мая приехали к месту работы М., где продолжили высказывать требования передачи им 40 000 рублей, сопровождая требования угрозами применения насилия в адрес М. и членов ее семьи.

Получив согласие М. выплатить им требуемые деньги, потребовали привести их в пос. Поливаново, где 17 мая в ходе проведения ОРМ «оперативный эксперимент» Д. и Б. были задержаны сотрудниками УВД.

Приговором Подольского городского суда Московской области Д. и Б. были признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.330 УК РФ, а именно в самоуправстве.

Суд в приговоре сделал вывод о том, что действия Д. и Б. не были направлены на завладение чужим имуществом, а были направлены на самовольное, вопреки установленному законом порядку, возвращение денежного долга.

При этом суд в приговоре указал, что своими преступными действиями Д. и Б. причинили М. существенный вред, который выразился в причинении материального ущерба на сумму 140 000 рублей (Дело № 1-607/11).

Возможно ли было, в данном случае, рассматривать денежный долг в размере 140 000 рублей в качестве материального ущерба?

Думается, что такая позиция суда не согласовывается с нормами гражданского законодательства, поскольку денежный долг, в том числе и частично возвращенный, не может быть признан материальным ущербом для должника. Ведь последний отдает то, что ранее ему не принадлежало и находилось во временном пользовании.

Денежный долг не может являться ущербом по той простой причине, что таковым в силу ст.15 ГК РФ могут быть признаны убытки, расходы, которое лицо, чье право нарушено, произвело или должно произвести для восстановления нарушенного права.

Фактически ущерб означает потерю материальных ценностей или их частей, которые принадлежали их собственнику.

В том же случае, когда лицо не являлось и не является собственником материальных ценностей, на которые претендует реальный их обладатель, то при требовании возврата от временного пользователя самим собственником или по его поручению иными лицами, денежных сумм или их эквивалента, если рассматривается денежный эквивалент требуемого к возврату предмета, не может для временного обладателя означать причинение материального ущерба, поскольку это не было им заработано или приобретено на его личные средства.

Самоуправство, как уголовно-наказуемое деяние, предусмотренное ст.330 УК РФ, выражается в самовольном, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку совершении каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями был причинен существенный вред.

В ходе судебного разбирательства должен быть установлен каждый из признаков совершения самоуправных действий.

Состав самоуправства является материальным. Обязательным признаком объективной стороны преступления, предусмотренного ч.1 ст.330 УК РФ является причинение потерпевшему существенного вреда, т.е. прямого и реального ущерба. И это обстоятельство в силу ст.73 УПК РФ подлежит доказыванию при производстве по уголовному делу.

Таким образом, самоуправство является преступным деянием только в том случае, если в результате его совершения потерпевшему был причинен существенный вред.

Более того, закон требует доказать не просто вред, а характер и размер причиненного преступлением вреда, т.е. вред должен быть выражен соответствующим денежным эквивалентом. При этом необходимо еще и доказать, что такой вред для потерпевшего является существенным.

Отсутствие такого обязательного элемента состава преступления в самоуправстве, как причинение существенного вреда, исключает привлечение лица к уголовной ответственности по ст.330 УК РФ.

Необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что причинение потерпевшему существенного вреда с указанием его денежного эквивалента, должно быть установлено судом, с изложением таких сведений в описательно-мотивировочной части приговора.

Существенный вред потерпевшему должен быть установлен судом в реальном выражении, таковой не должен быть мнимым или предположительным.

Следует заметить, если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что заявление потерпевшего о вымогательстве у него денег проверялось посредством проведения ОРМ «оперативный эксперимент», в ходе которого были использованы денежные средства, принадлежавшие правоохранительному органу и данные обстоятельства были подтверждены исследованными судом материалами уголовного дела, то использование в оперативно-розыскном мероприятии денежных средств, принадлежащих правоохранительному органу, нельзя рассматривать как причинение вреда потерпевшему.

Кроме этого, при квалификации действий по ст.330 УК РФ должен быть установлен не просто вред, а существенный вред, т.е. в приговоре суд должен дать оценку значимости ущерба для потерпевшего с учетом его фактического имущественного положения и финансового состояния.

Именно такая оценка должна присутствовать в приговоре суда.

Суд в ходе судебного разбирательства должен выяснить у потерпевшего его фактическое имущественное положение и финансовое состояние на момент рассматриваемых событий и установить данные обстоятельства при решении вопроса о причинении потерпевшему существенного вреда и квалификации , в этой связи, действий подсудимого по ч.1 ст.330 УК РФ.

В противном случае, выводы суда о квалификации действий подсудимого по ч.1 ст.330 УК РФ будут являться ошибочными.

При этом, выводы суда о том, что самоуправство выражено в самих требованиях к потерпевшему о передачи денег и получении подсудимым части этих денежных средств, например, в ходе проведения ОРМ «оперативный эксперимент», не могут отождествляться с причинением вреда гражданину, как это вытекает из диспозиции ст.330 УК РФ.

Сами действия и последствие таких действий не образуют одномоментность.

В связи с чем, действия в виде требований передачи денежных средств, без наступления последствий в виде существенного вреда, не образуют состав самоуправства.

Более того, суд должен установить и указать в приговоре, в чем именно (словесно или какими-либо действиями) такой признак как «требования передачи денег» был выражен со стороны подсудимого.

При применении ст.330 УК РФ суду необходимо было установить, что правомерность действий подсудимого оспаривалась потерпевшим.

Такие доказательства должны быть представлены суду стороной обвинения.

Поэтому, в тех случаях, когда должник при встрече с кредитором не только не оспаривал долг, но и признавал долг, выражал готовность вернуть его, в связи с чем обсуждал сроки, порядок и условия возврата долга, давал согласие выплатить долг, и сам характер встречи сводился к обсуждению выполнения долговых обязательств, при этом при встрече с кредитором должник не заявлял о том, что действия кредитора являются незаконными, тем самым им не оспаривалась правомерность действий кредитора, указанный признак диспозиции также не позволяет квалифицировать действия кредитора по ст.330 УК РФ, поскольку признание долга и обсуждение вопросов о порядке и условиях его возврата исключает совершение действий по требованию того, что и так признавалось и не отрицалось должником.

Статья 330 УК РФ включена в главу «Преступления против порядка управления». Это означает, что в судебном заседании необходимо установить, что подсудимый, совершая самоуправные действия в отношении потерпевшего, прежде всего, противодействовал интересам государства, закрепившего в нормативно-правовых актах определенную систему общественных отношений в различных сферах социальной жизни.

Данные положения закона, в первую очередь, означают то, что диспозиция самоуправства является бланкетной, т.е. суду в приговоре необходимо привести конкретные нормативные акты, которые кредитор (подсудимый) должен был соблюсти при взаимодействии с потерпевшим и которые бы соответствовали установленному государством порядку управления конкретных общественных отношений.

Кроме этого, суд должен указать в приговоре нарушение подсудимым того или иного нормативного акта, регулирующего определенные общественные отношения, другого, не уголовного законодательства, которые бы регулировали отношения, связанные с возникшими спорными финансовыми вопросами между потерпевшим и подсудимым (кредитором).

В приговоре суд должен привести нормативно-правовые акты другого отраслевого законодательства, которые бы устанавливали порядок взыскания долга, сообщить о таких законах и указывать какой именно порядок управления был нарушен подсудимым.

Установление именно данного признака в действиях подсудимого (кредитора), а именно совершение им действий вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку совершения действий, позволяет говорить о том, что кредитор (подсудимый) действовал самовольно.

При отсутствии факта нарушения установленного порядка управления квалификация содеянного по ст.330 УК РФ невозможна.

Надо заметить, что совершение кредитором самостоятельных действий по взысканию долга при игнорировании соблюдения предусмотренных гражданским и гражданско-процессуальным кодексами процедур, вовсе не означает, что такие действия являются уголовно-наказуемым деянием по причине того, что они противоречат установленному порядку управления.

При установлении признаков наличия или отсутствия в действиях кредитора того или иного состава преступления необходимо оценивать последствия таких действий с точки зрения их общественной опасности, а не просто установлением того обстоятельства, что кредитор проявил инициативу и путем понуждения должника предпринял меры к возврату долга.

Такое понуждение к возврату долга должники, в своих обращениях в правоохранительные органы, зачастую связывают с написанием долговой расписки под угрозой физической расправы и, как показывает судебная практика, заявляют о том, что таковая была написана с пороком воли.

В определенных случаях такие обстоятельства действительно имеют место быть, но здесь надо отграничивать случаи, когда под угрозой применения насилия заставляют должника написать расписку по сформировавшемуся ранее денежному долгу и случаи, когда требуют передачи чужого имущества и расписка, написанная под угрозой, служит основанием для передачи денежных средств или имущества, рассчитанное в денежном эквиваленте, в будущем.

Поэтому, по тем делам, когда расписка должником была написана, хотя и под принуждением, но по ранее сформировавшему долгу, такие действия кредитора не могут квалифицироваться как вымогательство.

***Органами предварительного следствия К. и Т. было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а, в, г» ч. 2 ст. 163 УК РФ.

Приговором Ленинского районного суда г. Тюмени суд установил следующее (извлечение из приговора):

К. и Т., действуя вопреки установленному законом порядку разрешения споров, вытекающих из гражданско-правовых отношений, связанных с выполнением договорных обязательств, совершили в отношении потерпевшего Ш. самоуправство, решив получить от последнего причитающиеся за исполнение условий договора денежные средства, причинив своими действиями существенный вред.

Кроме того, К. и Т. незаконно лишили Ш. свободы, не связанное с похищением последнего.

Преступления были совершены в г.Тюмени при следующих обстоятельствах:
8 сентября в период времени с 19 часов 00 минут до 22 часов 00 минут К. и Т., находясь в лесном массиве, реализуя свои преступные намерения, направленные на совершение самоуправных действий в отношении Ш., действуя совместно и согласованно, нанесли последнему множество ударов руками и ногами по телу, чем причинили Ш. телесные повреждения в виде: ссадин правой кисти и левого надплечья, кровоподтека правого глаза, кровоизлияния на слизистой оболочке верхней губы, ушибов мягких тканей головы и грудной клетки, которые не причинили вреда здоровью по признаку отсутствия его расстройства.

После причинения Ш. телесных повреждений К. и Т., осознавая, что воля Ш. к сопротивлению подавлена, реализуя общий преступный умысел, направленный на получение денежных средств, совместно высказали в адрес последнего требование передачи им в счет погашения долга 540 000 рублей, угрожая в случае отказа продолжить применение насилия.

Воспринимая угрозы реально, опасаясь за свою жизнь и здоровье, желая остановить незаконные действия К. и Т., Ш. был вынужден согласиться на выполнение их незаконных требований, и написал расписки о согласии выплатить К. и Т. денежные средства на суммы: 200 000 рублей, 150 000 рублей, 190 000 рублей, всего на общую сумму 540 000 рублей.
В результате этих действий Ш. был причинен существенный вред, выразившийся в применении насильственных мер, нарушивших его конституционные права, а также в том, что обязательство о выплате денежных средств, превышающих сумму долга, представляло значимость для Ш., с учетом его материального положения.

Кроме того, К. и Т. 8 сентября в период времени с 19 часов 00 минут до 22 часов 00 минут, находясь на территории садоводческого обществ, с целью удержания Ш., незаконно, вопреки воле последнего, с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, поместили его в сарай, расположенный на по вышеуказанного садоводческого общества, заперев дверь, тем самым, незаконно лишили его свободы передвижения по своему усмотрению.

Подсудимый К., допрошенный в судебном заседании, свою вину в инкриминируемых ему деяниях не признал и показал, что потерпевшего Ш. знает с 2007 года, познакомились по роду деятельности, так как оба занимались строительством. Ш. должен был ему 180 тысяч рублей за работу на коттеджах и чтобы закрыть свой долг Ш. представил ему объект для ремонта – квартиру. Они договорились по оплате за работу за 120 тысяч рублей. Часть работы была выполнена его бригадой, а часть работы доделывала бригада Т., но Ш. деньги им не выплатил, ссылаясь на то, что хозяин на севере, и деньги ему не дает. Но им удалось встретиться с самим хозяином квартиры – Ц., от которого стало известно, что он полностью рассчитался за ремонт квартиры, выплатил деньги Ш. После чего Ш. подтвердил, что он действительно деньги от Ц. получил, пообещав им выплатить, но до настоящего времени не выплатил. С Ш. он ничего не вымогал, звонили ему на телефон только по вопросам выплаты заработной платы. 8 сентября 2009 года он никуда Ш. не вывозил, никаких расписок с него не требовал. Считает, что в этой части его Ш. оговаривает с целью не возвращать ему долг.

Подсудимый Т., допрошенный в судебном заседании, свою вину в инкриминируемых ему деяниях не признал и показал, что Ш., с которым он познакомился через К., в марте 2009 года предложил сделать ремонт в квартирах, договорились о цене ремонта. Но деньги за работу Ш. им полностью не выплатил, выдавал лишь авансом, общая сумма которого составила около 60 тысяч рублей. При этом Ш. ссылался на хозяина квартиры, говорил, что тот с ним не рассчитался. Когда приехал с севера хозяин квартиры, им стало известно, что он полностью рассчитался с Ш. После этого Ш. пообещал рассчитаться с ними, но не рассчитался. Они стали требовать с Ш. возврата долга, он стал их избегать. 8 сентября у ресторана он случайно встретился с Ш., который добровольно сел в его автомашину, и они выехали в лесной массив, расположенный в районе садоводческого общества, где из-за долга между ними произошел конфликт, и они подрались. Никаких расписок он с Ш. не требовал и не брал, в сарае его не запирал, в этой части его потерпевший оговаривает. К.

Действия подсудимых Т. и К. органами предварительного следствия были квалифицированы по п. «а, в, г» ч. 2 ст. 163 УК РФ - как вымогательство, то есть требование передачи чужого имущества, под угрозой применения насилия, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, в крупном размере.

Однако суд находит, что действиям подсудимых Т. и К. была дана неправильная юридическая оценка.

Каких-либо доказательств, подтверждающих виновность подсудимых Т. и К. в требовании передачи чужого имущества, под угрозой применения насилия, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, в крупном размере следствием не представлено, судом добыто не было.

Кроме того, государственный обвинитель в судебном заседании от обвинения подсудимых в этой части отказался, усматривая в их действиях состав преступления, предусмотренный ч. 2 ст. 330 УК РФ как самоуправство.

Таким образом, действия подсудимых Т. и К. суд квалифицирует по ч. 2 ст. 330 УК РФ, как самоуправство, то есть самовольное, вопреки установленному законом порядку, совершение действий, правомерность которых оспаривается гражданином, если такими действиями причинен существенный вред, совершенное с применением насилия и с угрозой его применения.

Судом достоверно установлено в судебном заседании из показаний подсудимых, которые согласуются с изложенными выше показаниями свидетелей, между подсудимыми и потерпевшим имели место договорные отношения. Ш., получив как посредник денежные средства за работы, фактически организованные подсудимыми и выполненные нанятыми ими лицами, перед которыми они, в свою очередь несли финансовую ответственность, взятые по оплате обязательства не выполнил, в связи с чем подсудимыми и были выдвинуты Ш. требования передачи им денежных средств.

То есть судом достоверно установлено, что действия К. и Т. были обусловлены наличием действительного права, вытекающего из гражданско- правовых отношений.

Вместе с тем имущественный спор подсудимые пытались разрешить самовольно, вопреки установленному законом порядку разрешения спора, правомерность которого оспаривается потерпевшим, при этом применили к потерпевшему насилие и причинили телесные повреждения, не причинившие вреда здоровью по признаку отсутствия его расстройства.

После применения насилия, а также после высказывания в его адрес угроз продолжить применение насилия, Ш., воспринимая угрозы реально и опасаясь за свою жизнь и здоровье, желая остановить незаконные действия К. и Т., был вынужден согласиться на выполнение их незаконных требований, и написал расписки о возврате долга на общую сумму 540 000 рублей.

В результате этих действий Ш. был причинен существенный вред, выразившийся в применении насильственных мер, нарушивших его конституционные права, а также в том, что обязательство о выплате денежных средств, превышающих сумму долга, представляло значимость для Ш., с учетом его материального положения.

Таким образом, наличие в действиях подсудимых корыстного мотива, являющегося обязательным признаком вымогательства в судебном заседании не нашло своего подтверждения, как и требование передачи чужого имущества.

Кроме того, при вымогательстве угроза относится к будущему времени, насилие подкрепляет угрозу, умысел виновного направлен на получение требуемого имущества в будущем, что отсутствует в формулировке предъявленного подсудимым обвинения, суд же за пределы обвинения выйти не может.

На основании изложенного, суд приговорил:

К. и Т. признать виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 330 УК РФ и назначить обоим наказание:

по ч. 2 ст. 330 УК РФ в виде лишения свободы сроком на 2 года. В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание считать условным, с испытательным сроком в 2 года» (Дело № 1-256/2011).

В тех случаях, когда потерпевший не признает долговых обязательств и ранее таковые между кредитором и должником не были надлежащим образом оформлены, как того требуют гражданско-правовые отношения, и деньги были переданы на доверии, то в таких случаях, при подтверждении совокупностью доказательств факта образовавшегося ранее долга, необходимо исходить из предполагаемого права кредитора требовать у должника оформление в письменном виде долговых обязательств. И если такие действия кредитора были связаны даже с применением насилия или с угрозой его применения, то таковые не могут быть квалифицированы по ст. 163 УК РФ.

Необходимо коснуться и ряда других вопросов, влияющих на квалификацию действий кредитора, а именно: является ли вымогательством требование о возврате долга с процентами, которые не были ранее предусмотрены обязательствами сторон или когда требования к передаче имущества исходят не непосредственно от кредитора, а от третьих лиц, которым были переданы правомочия кредитора и заключен договор уступки права требования (цессия).

В тех случаях, когда сроки возврата долга прошли, а должник свои обязательства не исполнил, кредитор вправе потребовать возвращения долга с процентами. При этом, если такое требование носило характер уголовного преступления, то требование самого долга и процентов по нему не могут быть разделены на два самостоятельных действия и квалифицироваться по совокупности преступлений, поскольку являются единым продолжаемым деянием.

Кроме этого, здесь необходимо учитывать и субъективную сторону, согласно которой кредитор считает своим правом требовать от должника дополнительный доход от пользования его деньгами и, полагая о наличии у него такого права, он, вопреки установленному законом порядку, потребовал передачи ему имущества. Такие действия кредитора не могут образовывать состав вымогательства и должны быть квалифицированы по одной статье 330 УК РФ.

В тех случаях, когда кредитор передает свое право на имущество, ранее переданное должнику, другому лицу, последний, полагая о наличии у него такого права, вправе требовать у должника возврата долга. И если такое требование было связано с противоправными действиями по отношению к должнику, то квалификация таковых возможно по ст. 330 УК РФ.

При этом, позиция потерпевшего о том, что долг он должен был передать непосредственно лицу, у которого были взяты деньги, а перед лицом, которое предъявило требование о возврате у него никаких денежных долгов не имелось, не может повлиять на квалификацию по ст. 330 УК и расцениваться как вымогательство, так как в данном случае необходимо установить, что требование о передачи денежных средств должнику поступили после того, как непосредственный кредитор уступил право требования долга другому лицу и последний сообщил об этом должнику.

Профессионализм по опровержению предъявленного обвинения по ст. 163 УК РФ, оспаривание выводов органов следствия – вот характерные особенности участия адвокатов МГКА «Фомин и партнеры» по уголовным делам, где обвинение предъявлено по ст.163 УК РФ.